[ИНТЕРВЬЮ С КРУПНЫМИ ТРЕЙДЕРАМИ] РОН ДИРУССО

[ИНТЕРВЬЮ С КРУПНЫМИ ТРЕЙДЕРАМИ] РОН ДИРУССО



Рон ДиРуссо и его компания FX Concepts
Руководитель аналитического отдела рынка инвестиций и управляющий портфелем

Карьера Рона ДиРуссо включает одиннадцатилетнюю деятельность в компании Goldman Sachs и пятилетнюю деятельность в компании Lehman, где он работал в сфере торговли валютными опционами. Является экспертом в сфере волатильности рыночных продуктов, обладает большим опытом торговли на валютных опционах, в настоящее время является руководителем аналитического отдела рынка инвестиций и управляющим портфелем в компании FX Concepts, одним из широко известных мировых управляющих на рынке валют. Рон рассказывает о своей работе в FX Concepts и об управлении ее программой и стратегиями.

Управляющий Компания FX Concepts
Стратегия Использует комбинацию стратегий
Местоположение Нью-Йорк
Активы под управлением 3,5 млрд USD
Тип торговли Системный
Стиль Использование комбинации стратегий
Инструменты Спотовые, форвардные сделки и валютные опционы
Торгуемые валюты Валюты стран группы G10 и развивающихся стран

В:
Как долго вы торгуете на валютном рынке, и что вас впервые привлекло к этой отрасли? Расскажите нам о становлении вашей карьеры?
О:
Моя финансовая карьера была не совсем стандартной для сферы финансов: на зоре своей деятельности в компании GS в 1985 году, я был инженером-электриком по наладке локальных сетей в Bell Laboratories в Нью-Джерси, однажды я мне позвонил человек и предложил работу в Goldman Sachs. В то время я никогда не слышал о GS! Я навел справки и, в конечном итоге, решил перейти на должность специалиста по количественному анализу в группу Дж. Арона, занимавшегося торговлей на валютном рынке. В конце концов, в 1988 году я перешел в отдел торговых операций. Я проработал в GS до 1996 года, а затем перешел в отдел по торговле на валютных опционах в компании Lehman. С 2001 года я работал в хедж-фондах, разрабатывающих стратегии, которые показывают волатильность класса активов. В компании FX Concepts я работаю в течение трех с половиной лет, занимая должность руководителя аналитического отдела рынка инвестиций, а также управляющего портфелем наших волатильных продуктов.

В:
Что вам больше всего нравится в вашей работе?
О:
Мне всегда нравился меняющийся характер рынков. Каждый день передо мной вырисовывается новый набор задач, основанных на рыночных движениях. Этого никогда не было в мире инженерии. Мы работали над проектами, которые длились несколько месяцев или лет, конечно же, не дни и не часы. Я углубляюсь в макроэкономику, политику и сферу международных финансов, при этом используя многие из своих количественных навыков, которые я приобрел еще в инженерном деле.

В:
Каким образом торговля валютами отличается от торговли на других финансовых инструментах?
О:
Относительная природа иностранной валюты делает ее уникальной в сравнении с другими классами активов. Технически же в ней нет естественных богатств, в отличие от акций или облигаций. Вместо этого, все валюты показывают относительную величину котировки – соотношение силы одной экономики в сравнении с другой. Самой большой проблемой для игроков является диверсификация, поскольку на валютном рынке всего 30 валютных пар, в то время как на фондовом рынке десятки тысяч акций.

В:
Когда и как была создана ваша компания?
О:
Компания FX Concepts была создана в 1981 году Джоном Тейлором как фирма, которая в первую очередь проводила исследования для институциональных клиентов. Затем, в 1987 году, она начала управлять капиталом своих клиентов. Джон по-прежнему занимает должность директора по инвестициям и является очень видной фигурой как внутри компании, так и за ее пределами.

В:
Какова структура вашей компания на сегодняшний день с точки зрения числа ее сотрудников и офисов?
О:
У нас работает около 50 специалистов. Большинство наших сотрудников находятся в нашем главном офисе в Нью-Йорке. Мы также имеем свои филиалы на Бермудах, в Лондоне и в Сингапуре.

В:
Какими ключевыми позициями, на ваш взгляд, должен обладать управляющий валютным капиталом?
О:
Поскольку мы используем системные стратегии, ключ к нашему успеху лежит в нашей аналитической группе и нашем IT-отделе. Они являются ядром локомотива, движущего компанию. Очевидно, крайне важным является управление рисками, и наш директор по инвестициям контролирует общий риск всей нашей компании.

В:
Какие органы регулируют вашу компанию?
О:
Поскольку наша компания, в первую очередь, осуществляет внебиржевые операции, а также форвардные сделки и торговлю на опционах, мы подлежим контролю со стороны Комиссии США по ценным бумагам и биржам и Управлению финансового регулирования и надзора в Великобритании. Любая фьючерсная деятельность регулируется Национальной ассоциацией фондовых дилеров и Комиссией по срочной биржевой торговле в США.

В:
Вы ответственное лицо программы торговли валютами. Как бы ты описали свою инвестиционную стратегию?
О:
Наши стратегии являются системными. У нас имеется одна стратегия, которая носит чисто направленный характер, одна стратегия волатильности относительного значения и одна стратегия, которая сочетает в себе две выше указанных.

В:
Как вы создавали и развивали свою текущую стратегию управления валютным капиталом? Вносили ли вы в нее коррективы с течением времени, и если да, по каким причинам вы решили изменить ее?
О:
Первоначально наши стратегии были созданы в 1987 году и произошли от одной модели, которая торговала исключительно на импульсе, затем мы объединили импульс с кэрри-трейдингом, чем мы и занимаемся на сегодняшний день, который является гораздо более сложным. Мы используем комбинацию стратегий, которые сочетают различные методологии с наложением управления рисками. За эти годы мы заметили, что некоторые методики хорошо работают в конкретных условиях рынка и не работают в других. Мы считаем, что комбинация моделей с жестким управлением рисками вокруг каждой модели позволяет нам лучше адаптироваться к различным условиям рынка.

В:
Как вам управляете рисками в своей компании?
О:
На самом низком уровне мы управляем рисками в наших моделях. Каждая модель нацелена на конкретное стандартное отклонение, и многие из них имеют внутренние стопы для позиций. Что еще более важно, наши уровни стоп-лосс заложены в наши модели и контролируют наши просадки. Точно такой же стоп используется и на всех моделях аналогично крупному независимому магазину, который, вероятно, определяет пределы просадки трейдера. Наш директор по инвестициям и комитет по рискам управляет общим риском компании на уровне портфеля, при необходимости используя дискреционные оверлеи.

В:
Могли бы вы предоставить нам пример своей торговли, которую вы, возможно, реализовали в прошлом, но которую бы вы не повторили на сегодняшний день? Какой наиболее важный урок вы вынесли из своих последних торговых решений?
О:
Нам трудно фокусироваться на какую-то определенную позицию, поскольку с целью получить существенный результат мы торгуем с использованием слишком большого числа стратегий. Тем не менее, например, в прошлом году во всех своих моделях мы были сильно зависимы от оптимизации среднего отклонения. С тех пор мы обнаружили, что оптимизация имеет тенденцию сосредотачиваться на риске, и отошли от этого подхода. Небольшой процент наших моделей до сих пор включают методы оптимизации, но мы стали с осторожностью применять этот подход и не полагаемся на него в полной мере.

В:
Какие стратегии вы используете?
О:
Мы используем комбинацию стратегий с различными стилями. Наши модели основаны на импульсе, кэрри-трейдинге, фундаментальном анализе и на относительных значениях.

В:
Какие рыночные условия, на ваш взгляд, являются идеальными, и какие из них являются наиболее сложными для исполнения вашей стратегии?
О:
Для стратегии кэрри-трейдинга (риска), которой мы всегда отдавали свое предпочтение в прошлом, хорошими являются рынки, в которых присутствуют тренды. Однако, поскольку комбинация наших стратегий стала гораздо более диверсифицированной, мы стали меньше работать на трендах. Подобно 2011 году, где на рынках не было никакой тенденции, и в рынках присутствовал больший риск, нам было трудно применять свои стратегии.

В:
Можете ли вы предоставить нам пример своего запомнившегося прибыльного торгового решения?
О:
Это не является конкретным торговым решением, но во второй половине прошлого года мы сделали хорошо продуманный шаг в распределении моделей, которые не коррелируют ни с трендом, ни с кэрри-трейдингом. В период интервенций центральных банков и низких процентных ставок эти стратегии срабатывали гораздо хуже. Наши новые модели принесли нам хорошую прибыль и добавили некоторые интересные виды диверсификации в более традиционные торговые модели.

В:
Торгуете ли вы на валютах развивающихся стран? Полагаете ли вы, что индивидуальным трейдерам стоит использовать их, учитывая, что они не должны сильно беспокоиться о проблемах с их ликвидностью?
О:
Валюты развивающихся стран являются очень важной частью нашего портфеля. Они обеспечивают нашим моделям значительную диверсификацию и зарекомендовали себя в качестве ключевых. Для индивидуального трейдера торговля на валютах развивающихся стран будет несколько сложной. Без вертикального анализа фундаментальных данных, движущих валюты развивающихся стран, трудно распределить значительную долю риска в отношении данной валюты. Учитывая, что капитал трейдера достаточно небольшой, трейдер не может достичь достаточной диверсификации и, тем самым, ограничить эффект неожиданного смещения цены для данной конкретной валюты.

В:
Чему вы отдаете наибольший приоритет при разработке своей стратегии: построению сигналов входа, сигналов выхода или правилам управления капиталом?
О:
Мы отдаем приоритет всему выше перечисленному. Наши аналитики сосредоточены на построении моделей с хорошими сигналами входа и выхода, в то время как большая часть управления денежными средствами осуществляется за пределами модели, на уровне портфеля.

В:
Считаете ли вы, что каждая стратегия рано или поздно теряет свою точность, или же вы верите в долгосрочные рыночные правила? Была ли у вас когда-либо стратегия, которая вновь стала прибыльной после длительного периода отсутствия дохода?
О:
Кардинальные изменения, такие как кризис 2008 года, могут существенно повлиять на работу модели. Некоторые модели, которые хорошо работали до 2008 года, больше не исполнялись последовательно, в то время как другие, которые никогда не работали до 2008 года, с тех пор стали приносить прибыль. Для этих изменений существуют фундаментальные причины. В последние несколько лет центральные банки принимают все более активное участие в управлении волатильностью. Это является основной причиной того, что некоторые модели становятся уже не столь эффективными. Коренных экономических нарушений, подобных тем, которые мы видели в 2008 году, стало очень мало, они крайне редки, и их легко определить среди обычных рыночных взлетов и падений.

В:
Используете ли вы форму оптимизации? Если да, то как вы убеждаетесь, что она не создает аппроксимации и подтверждает надежность модели?
О:
Как я упоминал ранее, мы больше не используем оптимизацию к большинству наших моделей. Я не имею ничего конкретно против методов оптимизации. Оптимизация, как правило, больше подходит к валютам, которые появляются на поверхности и являются менее рискованными, но, когда происходит сильное событие, и корреляция усиливается, портфель может подвергаться гораздо большему риску, чем это было бы без оптимизации.

В:
Придерживаетесь ли вы в вашей стратегии каких-либо конкретных таймфреймов? Какова средняя продолжительность вашей торговли и ее частота?
О:
Мы стараемся варьировать частотами, которые мы используем в наших моделях. Это еще одна из форм диверсификации. Средняя продолжительность нашей позиции колеблется от одной недели до нескольких месяцев, в зависимости от модели.

В:
На что должен обращать внимание неопытный трейдер при выборе таймфрейма?
О:
Один должен быть в состоянии приспосабливать свою модель к разным таймфреймам и не видеть значительно различных результатов. Это один из тестов надежности, который мы выполняем на всех наших новых моделях.

В:
Какое среднее и максимальное кредитное плечо вы обычно используете?
О:
Среднее кредитное плечо, которое мы используем в своем портфеле, составляет около 100%. В последние несколько лет вследствие увеличения рыночной волатильности мы применяем значительно меньшее кредитное плечо. Наше максимальное плечо составляет 500%, но мы редко приближаемся к этой цифре.

В:
Сколько брокеров-исполнителей вы используете? Как вы распределяете ордера между электронным и голосовым исполнением?
О:
Мы используем более 20 брокеров-исполнителей. Большинство наших спотовых ордеров исполняются в электронном виде, по крайней мере, для валют, которые имеют достаточную ликвидность, позволяющую осуществлять электронную торговлю. Все свои ордера по опционам и неликвидным валютам мы исполняем по телефону.

В:
Какие исторические данные вы используете при разработке вашей стратегии? И насколько это важно?
О:
У нас есть свои собственные базы данных касательно дневной и внутридневной торговли и волатильности. Сбор и анализ данных крайне важен для нас, и мы очень заботимся о том, чтобы предоставлять своим клиентам точные данные.

В:
Какое программное обеспечение вы используете для анализа, управления рисками и функций согласования?
О:
У нас есть собственная инфраструктура для всех наших внутренних функций. Инфраструктура была разработана в течение нескольких лет и в настоящее время содержит все, начиная от инструментов моделирования до управления рисками в торговом отделе и инженерного программирования.

В:
Какие возможности и риски вы видите в сверхвысокочастотной торговле для управляющих валютным капиталом?
О:
Я думаю, что в ней, прежде всего, присутствует риск задержки исполнения ордера. Мы никогда не ставили подобную торговлю на первое место. Мы полагаем, что существует достаточно возможностей в среднем частотном спектре торговли, длительность которых составляет от несколько часов до нескольких дней. Это постоянная часть нашего исследования.

В:
Какое влияние оказывает ликвидность на эффективность вашей стратегии? Вы уже изучили, до какого лимита АПУ позволят вам вырасти ваши стратегии?
О:
В большинстве валют ликвидность не является для нас проблемой. Тем не менее, есть некоторые валюты развивающихся стран, на торговлю которыми мы должны установить лимиты, которые очень консервативны. Мы делаем это, поскольку ликвидность валют развивающихся стран – это то, о чем вы не должны беспокоиться, но, когда вам нужно закрыть позицию, вы никогда не найдете ликвидность.

В:
Каково самое большое преимущество вашей команды?
О:
Главным нашим преимуществом является наша аналитическая деятельность и инфраструктура. Каждый из наших аналитиков сосредоточен на модели или наборе моделей, имеющей низкую корреляцию с существующим портфелем. Мы тщательно просматриваем те модели, которые в течение длительного периода времени находились за пределами выборки, тщательно отслеживая все внесенные в них изменения. Мы можем сравнить, как одни модели ведут себя по отношению к другим моделям или к предыдущим версиям той же модели. Мы также позволяем нашим исследователям-аналитикам иметь право выразить свое мнение, сотрудничая друг с другом на собраниях нашего Комитета по развитию продуктов. Это форум, где исследователь-аналитик представляет свои работы, а другие одобряют или критикуют его и вносят свои предложения. Это интерактивный процесс, поэтому каждый, кто покупает ту или иную модель, с течением времени может высказать свою точку зрения в отношении ее разработки.

В:
Какой самый ценный совет вы бы дали трейдерам, которые собираются управлять валютным капиталом?
О:
Наверное, этот вопрос действительно является самым сложным! Я всегда говорю людям, что если бы я сегодня вышел торговать на Wall Street, это было бы не самым хорошим выбором. Благодаря нормативно-правовой базе, на основе которой мы работаем, нам становится все труднее принимать на себя риски. Я большой сторонник технологии. Если кто-то захочет работать в этой отрасли, он должен приобрести технические знания и опыт, чтобы выжить в рынке, который, вероятно, будет более регулируемым и более технологически продвинутым, чем сегодня.